Итоги Года волонтёра
Елена Иванова: Здравствуйте! Это «ПРАВ!ДА?» на Общественном телевидении России. Меня зовут Елена Иванова. Ну, вот о чем поговорим сегодня:
2018-й стал в России Годом добровольца. Был принят закон о волонтерах. Таким образом, впервые в нашей стране эта сфера получила нормативное регулирование. На развитие волонтерства по федеральному проекту «Социальная активность» до 2024 года выделят почти 7,5 миллиарда рублей. Каково же быть добровольцем в России? Кто в нашей стране занимается волонтерской деятельностью? Как люди к этому приходят? Как у нас развивается добровольческое движение, и что его ждет в ближайшем будущем?
Елена Иванова: Ну а я сразу хочу сказать, что сегодня у нас в студии не теоретики, которые будут рассуждать о волонтерстве, не эксперты по этой теме, а самые что ни на есть настоящие волонтеры, добровольцы, благотворители, которые каждый день своими руками делают этот мир лучше. И, конечно, у каждого из них своя история. И начать я хочу как раз с того, что попрошу каждого из вас по очереди сначала очень коротко, буквально чтобы у наших зрителей создалась картина, рассказать о ваших волонтерских проектах и о том, чем вы занимаетесь как волонтеры. Ирина, давайте с вас начнем.
Ирина Варфоломеева: Да, очень приятно быть здесь, большая честь, потому что волонтерство в моей жизни занимает огромную часть. С достаточно раннего возраста я стала волонтером, с 13 лет, хотя была воспитана в семье, которая специально не акцентировала внимание на волонтерском именно таком вкладе. Поэтому сейчас я являюсь уже сотрудником фонда благотворительного, где возглавляю как раз направление по работе с волонтерами и другие различные интересные социальные проекты и всячески пытаюсь развивать это направление.
Елена Иванова: А какой фонд?
Ирина Варфоломеева: Фонд «Гольфстрим», московский фонд. Он федеральный фонд, который занимается помощью тяжелобольным детям. В частности я стараюсь привнести какие-то инновационные проекты, например, в частности интеллектуальное волонтерство, где люди, которые каждый день выполняют свою профессиональную деятельность определенную, могут поделиться своими навыками и помочь детям дистанционно обрести очень важные знания, которые детям помогут как-то реализоваться в жизни, а главное – заработать и быть самодостаточными, что для нас, для меня в частности очень важно.
Елена Иванова: Отлично! Спасибо, Ирина. Гульнара, пожалуйста.
Гульнара Гарифулина: Примерно шесть лет назад я переступила впервые порог детского дома, и я тогда не знала, что это называется волонтерством. Цель была – ну, просто помочь детям, помочь тем, чем я могу. Сейчас я явлюсь руководителем благотворительного фонда «Дети Байкала», и у нас несколько волонтерских проектов. Это проект «Подари ребенку семью». Это проект «Наставник», где мы помогаем детям и подросткам из сиротских учреждений. И замечательный проект, он так и называется «Школа волонтеров». Цель всех проектов – это помощь детям, оставшимся без попечения родителей. И помогают люди по-разному. То есть кто-то помогает тем, что проводит мастер-классы. Кто-то помогает тем, что делает репосты. Ну и самый классный проект волонтерский, я так считаю, – это проект «Наставник», когда у ребенка появляется свой близкий друг, взрослый.
Елена Иванова: Замечательно! Гульнара, спасибо. Наталья, пожалуйста.
Наталья Широкова: Я здесь представляю организацию помощи онкобольным детям с онкологическими и гематологическими заболеваниями в Челябинской области. Вообще наша организация в следующем году будет отмечать 30-летний юбилей. И тоже все начиналось с того, что родители просто как волонтеры стали заниматься тем, чтобы привлечь внимание общественности и властей к тому, что дети болеют, нужно как-то их лечить. И взяли дело, можно сказать, в свои руки.
У нас очень много волонтерских проектов, но они, я бы сказала, такие… Есть радостные – это когда после реабилитации приезжают к нам в лагерь дети отдыхать. Но в то же время они очень серьезные, да, такие проекты. И есть радостные – это «Игры победителей», соревнования для детей, которые одержали победу над болезнью, а теперь одерживают победы в спорте. Там тоже масса волонтеров, и есть постоянные, когда волонтеры приходят в отделения, проводят мастер-классы, занимаются с детьми. В общем, у нас очень много требуется волонтеров на наши проекты.
Елена Иванова: Замечательно! Спасибо, Наталья. Алексей?
Алексей Деткин: Я изначально был участником, то есть я представляю, наверное, спортивную составляющую. Я изначально был участником. До того как я попал во все это волонтерское движение, я был участником благотворительного забега «На одном дыхании» фонда «Берегиня», а теперь являюсь волонтером. То есть я теперь беру спортивную составляющую данного забега, отвечаю за трассу, за дистанцию, за спортсменов, являюсь таким вот организатором и помогаю им. То есть я не вхожу в сам фонд, я являюсь реально таким волонтером, а также являюсь организатором своих забегов, которые сам делаю. Привлекаю фонд «Берегиня» для благотворительной составляющей таких забегов, как «Забег на Green Plaza» и забег «Пермь UP». Это когда взрослые и дети, ну, теперь еще и пожарные в профессиональной экипировке, штурмуют 25 этажей высотного здания в городе Перми.
Я, наверное, пришел вот так вот. То есть изначально совсем не думал тоже, как Гульнара, о волонтерстве. Просто начинаешь. Сначала коллектив свой вовлекаешь в это все, а потом оказываешь совершенно по другую сторону и бегаешь в поте лице, но набегаешь больше, чем спортсмен, потому что нужно все подготовить.
Елена Иванова: В прямом смысле.
Алексей Деткин: Да, в прямом смысле. Для того чтобы все отлажено, потому что забеги проходят в центре города, а это безопасность. С одной стороны, нужно сделать добро, и в то же время чтобы никто не пострадал, а все это прошло на одном дыхании. Так и забег называется. А фонд «Берегиня» помогает именно детям с онкологическими заболеваниями. Я к ним присоединился. Думаю, что дальше будет еще больше.
Елена Иванова: Конечно, обязательно. Спасибо большое, что рассказали о своих проектах. Вот я сразу хочу сакцентировать внимание на том, что… на определении самого понятия волонтерства. Потому что я очень часто сталкиваюсь с тем, что люди до сих пор думают, что волонтеры – это вот те самые симпатичные молодые ребята в одинаковой форме на олимпиаде, которые подсказывают, куда пройти, куда показать билетик и так далее. А вот сколько видов волонтерства, настоящего волонтерства, главного, которое есть. А расскажите, какие вообще есть еще виды волонтерства. Вот чем люди в принципе могут еще быть полезными? Ирина.
Ирина Варфоломеева: На мой взгляд, организации, фонды, на нас лежит такая ответственность – именно показать маршрут для человека, какое он может выбрать волонтерство для себя. Потому что, как Наталья отметила, действительно, есть волонтерство радостное, которое приносит эмоциональную какую-то даже восполняемость человеку, чувство нужности, необходимости кому-то. А это очень важные чувства, базовые, скажем так. Но, с другой стороны, есть волонтерство, которое может быть эмоционально тяжелое. И человеку обязательно нужно дать право выбора, что он готов делать. Потому что люди иногда приходят в тяжелое эмоциональное, скажем так, волонтерство, и оказывается, что они не готовы к этому.
Поэтому вот на нас лежит такая ответственность – показать все возможности волонтерства, то есть как ты можешь поучаствовать. Если ты не готов эмоционально выкладываться, например, становиться наставником для ребенка… Потому что это огромная ответственность, где ты не можешь сказать: «Извини, я больше не могу». Это огромная ответственность. И об этом человек должен знать изначально. И когда человек выбирает, он должен понимать всю ответственность. Поэтому, на мой взгляд, прежде всего человеку нужно дать этот выбор.
Елена Иванова: Получается, что многие просто даже не пытаются заняться волонтерством, потому что думают, что это априори тяжело психологически, да? И им даже в голову не приходит то, что есть такие виды волонтерства, которые, в общем, полегче в этом плане и не разрывают сердце.
Ирина Варфоломеева: Да. Например, можно быть волонтером-курьером, как я говорю. Я сама когда-то начинала с достаточно эмоционально тяжелого волонтерства, с общения с онкологически больными детьми, была их учителем, наставником сама и сама пережила несколько эмоциональных потрясений, с этим связанных. Потом я стала волонтером-курьером. И мне доставляло очень огромное удовольствие, с одной стороны, не такая ответственность большая, где тебе нужно перевезти анализы, например, из точки А в точку Б, но при этом я чувствовала все то же вовлечение.
Я понимала, что я играю роль в жизни этого ребенка, что я стараюсь ему помочь. То есть вот этот выбор – это очень важно. И показать человеку заранее, на что он идет, и, с одной стороны, всю радость, когда чужие люди становятся для тебя ближе, чем твои родные. Это огромная радость и счастье, которое человек как волонтер получает.
Елена Иванова: Абсолютно. Скажите, а вот как волонтерская деятельность совмещается с основной вашей работой? Вообще вы совмещаете эти виды деятельности? Или это становится абсолютно всепоглощающим, и ты отдаешь этому сто процентов своего времени? Наталья, вот у вас как?
Наталья Широкова: Очень интересный вопрос. Я хочу сказать, что, конечно, работа в благотворительной организации занимает очень большое количество времени. Но, вы знаете, так как я начинала по многим-многим-многим проектам, сейчас все-таки уже за шесть работы появляются помощники, которые могут взять на себя другую часть работы, а ты устремляешься, допустим, в другую сферу. Я сейчас, честно, отхожу от общения с волонтерами, пытаюсь.
Елена Иванова: Не дают?
Наталья Широкова: Ну да. Потому что все равно, вы знаете, лидер у волонтеров – это энергетически заряженный человек. Только такой человек может держать около себя волонтеров, потому что надо же их сподвигать на подвиги.
Елена Иванова: Надо вести за собой.
Наталья Широкова: Да, надо вести за собой и так далее. И я хочу сказать, что я для себя ставила проект, и мне никогда не было сложно приходить в отделение. Есть люди, которые пришли один раз, увидели и говорят: «Нет-нет-нет! Я готов курьером, я готов еще что-то, но только не видеть этого». А есть люди – например, это я, наверное, какой-то странный человек. Я выбрала для себя проект «Больничные клоуны». Это волонтерское мое вложение. Ты занимаешься, объясняешь волонтерам. Я ездила в Москву как раз на курсы волонтеров-клоунов. Это совсем другое. Это не когда волонтер пришел и кричит: «Э-ге-гей!» Это очень тонкая работа. И когда я выхожу, обойдя очень много палат, я счастлива, потому что они улыбались. Это все заменяет, все-все-все на свете.
Елена Иванова: В этом и есть основной смысл? Ты видишь улыбку – значит, все не зря.
Наталья Широкова: В этом и есть основной смысл, да, тяжелой такой, я бы сказала, работы вот напрямую с этими детьми, когда он улыбнулся. И ты чувствуешь: все, какое счастье ты сегодня сделал вот этому человеку! Мне обязательно нужно видеть этих детей. Мне нужно быть сопричастным не просто… Хотя кто-то говорит: «Мне достаточно того, что я понимаю, что я столько привлекаю ресурсов для этого». Нет, мне нужно их видеть еще. Мне нужно прямо вот такой контакт, что я им что-то… Я хочу видеть их улыбки. Вот если я что-то сделал сегодня классное такое для них как волонтер, они улыбнулись – и мне этого достаточно.
Елена Иванова: Потрясающе!
Наталья Широкова: Я выхожу оттуда и думаю… У меня столько историй! Знаете, я начинаю звонить и говорить: «Сегодня Митя вот это сказал. Сегодня Вася вот так вот…» Мне говорят: «Пиши, Наташа! Наташа, пиши!» А я даже не знаю, про кого написать в первую очередь, потому что ну все было классно! Мне говорят: «Снимай видео и сразу выкладывай».
Елена Иванова: Вас волонтеры не отпустят, это точно. Такого заряда нельзя лишиться просто. Алексей, а у вас как? Ну, вы же руководите бизнесом параллельно с волонтерством. Как это получается совмещать?
Алексей Деткин: Да, у меня как раз первое – это все-таки бизнес, своя компания, своя организация, пока небольшая, но мы растем. И для меня это все-таки такое больше… Я просто начал бегать, ну, заниматься спортом, начал бегать. И одно за другим. Знаете, я ничего не делал. Меня называют рациональным, то есть я ничего не делаю просто так. Если можно делать еще параллельно что-то… Если бежишь, то почему бы не сделать мероприятие? Сделай забег для всех остальных.
Елена Иванова: Запараллелить процессы.
Алексей Деткин: Почему бы не привлечь, допустим, благотворительную организацию, фонд «Берегиня»? Так мы с ними и начали сотрудничать. И это мое хобби. То есть на сегодняшний день, наверное, волонтерство – это чисто хобби. Потому что у меня действительно очень много проектов других по бизнесу, по сообществам в Перми, то есть я там продвигаюсь как общественный деятель и тому подобное, блоги спортивные. И вот здесь здорово, что получается еще параллельным курсом что-то делать такое.
Елена Иванова: Ну, это удивительно! А как вы вообще к этому пришли? Как вообще люди обычно к этому приходят? Вот как у вас было?
Алексей Деткин: У меня старая давнишняя история. То есть я не скажу, что, наверное, из-за этого я пришел. Просто как-то, знаете, бывает в свое время – раз! – и, не знаю, переклинило. Или наоборот – щелкнуло что-то. В 2008 году у меня у самого был диагноз онкологический, то есть у меня была меланома второй степени. Кто-то очень сильно переживает, потому что действительно ее называют «королева рака», то есть диагноз, который очень сложно в России пока диагностируется, а лечение… то есть он развивается очень быстро. Если упустил момент, то все. И я поймал момент. Может, неделя шла на счет. То есть у меня все прошло, и я не ушел в себя, я не ушел на больничный, я продолжал бизнес, прошел два кризиса в той отрасли. И после этого я тоже наблюдаюсь, потому что нужно это периодически делать. Но я об этом не то что забыл, я об этом помню, но…
Елена Иванова: Не думаете об этом.
Алексей Деткин: Не думаю. А зачем? Надо делать максимум, что ты можешь. Потому что вот этот случай показал, что сегодня есть, а завтра может не быть. И делай что-то большее, пока у тебя есть силы и возможности. Вот я параллельно…
Елена Иванова: Здорово, Алексей!
Алексей Деткин: Мне говорят: «Сколько у тебя часов в сутках?» Я сам не знаю.
Елена Иванова: Больше, чем 24, да. Ну, вот бытует такое мнение, что к волонтерству, как правило, приходят люди, лично прошедшие какую-то… столкнувшиеся так или иначе с какой-то бедой. Это всегда так? Как у вас, Гульнара? Как обычно это бывает?
Гульнара Гарифулина: Вы знаете, как сказал Алексей, какой-то такой щелчок произошел. Может, кризис возрастной. Пришло осознание, что жизнь – она такая короткая штука. И нельзя же только брать, то есть нужно и отдавать.
Елена Иванова: Ну, почему пришло это осознание? Нет, просто?
Гульнара Гарифулина: Нет, не было. Просто когда моему третьему ребенку исполнилось три года, у меня появилось чуть-чуть свободного времени. Я подумала: «Боже мой, у меня же есть свободное время». И я написала письмо в один из фондов: «Хочу помогать и гулять с отказниками в больнице». На что мне сказали: «Слушай, ты бизнес-тренер, нам очень нужна твоя помощь, но не гулять с отказниками, а именно работать с персоналом домов ребенка».
Елена Иванова: Вот опять же предложили другой вид волонтерства, о котором вы даже не задумывались, что так можно в принципе помочь, да?
Гульнара Гарифулина: Да, я даже не предполагала. Потому что людей, которые хотят гулять с отказниками, их очень много, а людей, которые готовы работать с персоналом… Мы тогда в преддверии 481-го постановления внедряли программу пилотную в одном из домов ребенка как дома. Шло сильное сопротивление персонала! И я как бизнес-тренер как раз помогала внедрять эту программу. И в дальнейшем это развилось в целую программу по Российской Федерации, то есть мы тренировали потом не только Иркутскую область, но и другие учреждения по всей России.
Елена Иванова: Здорово! Ирина, а у вас как это произошло?
Ирина Варфоломеева: Коллеги сказали здесь как раз про кризис. А у меня почему-то приходит на ум слово «потребность». Вот очень часто волонтеры действительно ассоциируются с молодым студентом, у которого много времени. Вот наша практика – и моя, и фонда – показывает, что по большей части волонтеры – это уже состоявшиеся люди, то есть те, которые закрыли, скажем так, свои базовые потребности, и у них действительно освобождается время, чтобы осознать свою значимость уже…
Елена Иванова: Вот вы сказали, что с 12 лет занимаетесь, да?
Ирина Варфоломеева: А есть люди, для которых это их призвание. Потому что одно из значений слова «волонтер», «доброволец» – это все-таки человек желающий. И вот это база. Есть люди, пусть это небольшой процент, но это те, которые изначально рождаются с этим желанием таким экстремальным помогать другим. Откуда, например, у меня это было – мне до сих пор непонятно и неизвестно. Но мне кажется, что это должно становиться частью воспитания детей. Например, если говорить опять же про возраст, то у нас самые молодые сейчас в фонде волонтеры – это школьники, начальный класс, первоклашки.
У нас есть новый проект вот с 1 сентября, называется «Вместе весело», когда мы привлекаем школы Москвы пока и Подмосковья. И ученики приезжают к нам в инклюзивный центр, общаются с детками, которые имеют какое-либо отклонение, нарушение развития. Наши дети ездят к ним. То есть происходит социализация. И тогда волонтерство становится не чем-то… знаете, как в советское время обязательные общественные работы, мы выросли с этим. Волонтерство становится частью их жизни. Они понимают: «Сегодня я получаю подарки на день рождения. Но, например, завтра я сделаю подарок, и я кому-то подарю, тому ребенку, у кого нет такой возможности». И мне очень иногда больно понимать, что мой опыт воспитания моих детей – какой-то уникальный.
Например, у нас правило: на свой день рождения мои дети дарят другим подарки. И вот у нас волонтерство, добрые дела – какое воспитание? «Поделись игрушкой». А вот сделать что-то активно, научить ребенка потратить свое время, испечь пирог, скажем так, «экстра». Но мне очень нравится эта идея. Мне кажется, что в нашем понимании сейчас «экстра», вот эта проактивная позиция должна становиться чем-то нормальным.
Елена Иванова: Действительно, вы упомянули, что сейчас для большинства людей, если ты занимаешься волонтерством, то это что-то такое необычное, что-то такое экстремальное, из ряда вон выходящее. А как это сделать частью жизни, частью культуры? Наталья, как вы думаете?
Наталья Широкова: Мне кажется, постепенно. Ирина сказала такую вещь… Я вот не чувствовала себя, в те годы мы все были волонтерами, когда была эта система пионеров, октябрят и так далее.
Ирина Варфоломеева: Мое окружение.
Наталья Широкова: И мы все бежали. На самом деле это то же самое. Вот сейчас волонтерство – это то же самое, что… Мы же собирали макулатуру, мы сдавали металлолом. И это было… Не знаю, я был вот этот человек, который продвигался по карьерной лестнице: сначала значок, потом галстук, а потом билет должен был появиться. И все рухнуло. Но я с удовольствием это делала. А сейчас, я считаю, знаете, чтобы вот это перешло в какую-то норму, во-первых, человек, который работает с волонтерами, должен понимать потребности волонтеров. Есть волонтеры, которые хотят баллы в волонтерскую книжку, допустим, чтобы поступление было. Есть волонтеры, которые пришли осознанно, и им ничего не нужно – дайте хотя бы повозить письма.
Елена Иванова: Подождите, а вот это интересно – баллы в книжку, чтобы поступление было? Это что вы имеете в виду?
Наталья Широкова: Это такая система поощрения волонтеров, когда они заводят волонтерские книжки (это школьники, старшие классы). Для поступления в вуз дается такая вот…
Елена Иванова: Как дополнительный бонус?
Наталья Широкова: Дополнительный бонус, если ты занимался волонтерством.
Елена Иванова: На самом деле дополнительный балл дается при поступлении?
Наталья Широкова: Да, есть такое.
Елена Иванова: Это по всей стране работает такая система, да?
Наталья Широкова: Да. У нас есть такие осознанные волонтеры. Я их называю – школьники, которые у нас участвуют в акциях. И самое удивительное – потом в волонтерскую книжку, так как школьнику некогда, приезжают поставить подпись родители. Родители-волнители. Они приезжают и говорят: «Что у вас тут за организация, на которую мой сын?..» Это вот недавно были мама и папа. Причем мама говорит: «Ну что ты все спрашиваешь? Нам же все поставили. Ну, для детей, для детей! Видишь, все для детей». А он такой: «Нет-нет-нет! Подождите». И так обстоятельно все узнал: куда, чего. «Надо же, чтобы парень не просто так состоял, а чтобы это действительно было». То есть – есть беседа с родителями, все это.
Елена Иванова: Это очень интересный момент. Так получается, что есть какой-то корыстный (ну, по-хорошему) интерес в том, чтобы люди… Это хорошо?
Наталья Широкова: Это поощрение.
Елена Иванова: Это хорошо – такое поощрение?
Ирина Варфоломеева: Вы знаете, мне кажется, хорошо, потому что никто не знает, как эта одна встреча изменит жизнь этого человека. Потому что даже если человек разово помог, действительно из каких-то корыстных, ну, мягко говоря, целей – например, выделиться на работе или поступить в вуз, – мы не знаем, что действительно он придет в детский дом, увидит глаза ребенка, и его жизнь не изменится навсегда. Иногда достаточно… Поэтому я всегда поддерживаю. Я говорю, что хотя бы один раз нужно попробовать.
Алексей Деткин: Мы в самом начале говорили о том, что многие не понимают, что это такое. И об этом нужно доносить. Вот свой случай я не рассказываю вообще. То есть многие не знают в окружении, даже близкие, родственники двоюродные и то не знают, что у меня это было. Мне потом говорят люди: «Надо рассказывать, потому что это помогает к чему-то новому прийти, научиться». И как раз это то, что мы обсуждаем.
То есть вопрос – вот родители детей приходят. Мы недавно были на подведении итогов, большой творческий проект был, он спортивный и творческий. Три года, подводили итоги. И там были волонтеры. Это не благотворительное мероприятие, а именно спортивное, творческое для поселений. 17 поселений, и для них делается такой творческий фестиваль. И там благодарили детей-волонтеров. И только потом сказали: «Мы хотим вручить вам благодарственные письма для ваших родителей, потому что они вас отпускаю». Поблагодарить родителей. И там организатор прямо говорит: «Большое спасибо вашим родителям, что они отпускают».
Елена Иванова: Вот это здорово!
Алексей Деткин: Потому что они в час ночи могут, когда мы стартовый пакет или еще что-то формируем. То есть это тоже есть волонтерство. Вот и на благотворительных, а есть также и на каких-то других, творческих мероприятиях. И это нужно рассказывать, и это нужно показывать.
Елена Иванова: Получается, что тогда занимаешься волонтерством для себя все-таки в большей степени или для других? Гульнара, как вы считаете?
Гульнара Гарифулина: Я считаю, что занимаешься, конечно, в большей степени для себя. И у нас проект «Школа волонтеров» как раз подразумевает обучение волонтеров. И девиз нашего фонда «Дети Байкала» – это умная благотворительность. А когда к нам приходят волонтеры, первое, что мы делаем? Мы беседуем и выясняем мотивацию. Потому что волонтеру, который идет к ребенку в детский дом, очень важно понимать, какая у него мотивация.
То есть часто приходят волонтеры с мотивацией «я»: «Я хочу помогать. Я хочу причинять добро». Шучу. Есть мотивация «они», то есть: «Я хочу сделать им пользу, их обучить, научить». А есть мотивация «мы», то есть: «Я прихожу, чтобы дружить с ребенком». И от этой мотивации польза всем. Потому что когда мотивация «я», то это не очень полезно для ребенка. Когда мотивация «они», часто происходит выгорание. А вот когда мотивация «мы», то это такой процесс взаимообмена, когда ты наполняешься. Это как раз про то, что говорила моя коллега. Это когда ты после работы приходишь на мероприятие, проводишь его вечером с волонтерами, с детьми, и ты уходишь отдохнувший и счастливый – несмотря на то, что ты, кажется, потратил время. Вот это как раз мотивация «мы», когда «я отдаю – я получаю».
Елена Иванова: Ну а часто люди приходят с такой мотивацией «мы», то есть с правильной мотивацией? Или все-таки по большей части приходится как-то объяснять людям, ради чего?
Гульнара Гарифулина: Часто приходится помогать людям, потому что много приходит писем, звонков, говорят: «Я хочу помогать. Не знаю – как». И мы как раз как сотрудники фонда помогаем выстроить и мотивацию, и деятельность, и понять, как может человек быть полезен, чтобы ресурсы его сохранились. Потому что когда волонтер выгорает – это тоже не есть хорошо. И как раз для этого хорошо, что существуют как раз организации.
Что касается воспитания. Я думаю, что действительно не происходит просто так. Я, например, всегда откликалась на чужую беду. Это связано с тем, что у меня мама такая, за что ей большое спасибо. И мои дети несмотря на то, что они еще несовершеннолетние, они уже волонтеры. То есть они часто приходят в детский дом и проводят мастер-классы, делятся теми навыками, которые… Поэтому я считаю, что волонтерство должно формироваться прежде всего внутри семьи. То есть это семья – это то, где закладывается основная база. И если дети видят, как помогают их родители, их не нужно учить. Это так же, как со здоровым образом жизни. То есть они будут просто дзеркалить модель поведения родителей.
Елена Иванова: Хорошо. Вот уходящий год стал Годом волонтера. Давайте поговорим об этом. Вы как-то прочувствовали это на своей волонтерской деятельности ежедневной, как-то заметили какое-то движение, какие-то результаты?
Ирина Варфоломеева: Мне понравился слоган, когда говорится о том, что «доброволец в сердце, а не доброволец в календаре». То есть год заканчивается… Мне понравилось, что действительно такой достаточно активный информационный фон, который был в этом году, он действительно привлек людей и привлек, мне кажется, совершенно новую аудиторию волонтеров – людей, которые раньше даже не задумывались, что они могут помогать.
В частности, у нас в фонде возник проект, он тоже называется «Наставники». Программирование для детей с инвалидностью, где люди в комфортных для себя условиях, дистанционно, не выходя из дома, перед своим компьютером, по сути рабочим местом для программистов, они просто один час своего времени, иногда даже в обеденное время, они уделяют ребенку, учат его собственно каким-то азам, которые потом ребенку, подростку помогут в жизни. И мне нравится, что за этот год откликнулись и программисты известные, и из разных стран. Это русские программисты, которые работают на каких-то проектных работах. И они уделяют время, они активны. Одна из компаний российских пригласила нашего подростка к себе на стажировку.
То есть когда этот ребенок… подросток, уже не ребенок, вышел и сказал, что там все, как в кино, – это говорит о том, что то, что для нас с вами является нормой в больших городах, в городах-миллионниках, то для детей, которые учатся в интернатах, в колледжах, где-то в маленьких городах, то, что для нас с вами является реальностью, для них является действительно чем-то виртуальным. Он говорит: «Как в кино». То есть – действительно. И наша задача… И в этом году, мне кажется, мы ее выполнили и как фонд, и как общество – познакомили одну аудиторию с другой, то есть так, чтобы они встретились и начали помогать другим.
А вопрос с мотивацией… Единственное, что хотела сказать. Гульнара очень правильно отметила. Но волонтеры – это такая аудитория, которую действительно мотивировать нужно и очень интересно подходить. Потому что когда речь идет о мотивации нестандартной, нематериальной, то здесь уже речь идет именно о вдохновляющем таком моменте.
Елена Иванова: Очень индивидуальный подход нужен к каждому, чтобы правильно…
Ирина Варфоломеева: Да.
Наталья Широкова: Я бы тоже хотела добавить к этой теме и сказать про Год добровольца. Вот хорошо, когда в организации (Ирина, я так понимаю, что вы занимаетесь только волонтерами, да?) есть такой человек… А у нас часто эту функцию совмещают все, кому на проект нужен волонтер. А вот одного такого, который бы…
Ирина Варфоломеева: Я совмещаю.
Наталья Широкова: Вы совмещаете. А я считаю, что именно поэтому иногда… Например, у нас нелегко немного, еще и болезнь тут как бы. Очень много волонтеры… Мы не успеваем поймать тот момент, когда волонтер эмоционально выгорел, и он больше не хочет. А нужно разбираться. Нужно, во-первых, не допустить. Во-вторых, нужно понять. Может быть, это на этапе мотивации. Ну, я тоже не знаю на самом деле. Может быть, можно и эту мотивацию поменять – «я», «они» на «мы».
Гульнара Гарифулина: Можно.
Наталья Широкова: Да. И сколько работы нужно для этого, наверное, провести. Потому что чаще всего, да, эмоциональное выгорание, когда приходят «я». «Я не получил чего-то, чего хотел». Ожидания еще не оправданы. И очень важно, чтобы мы могли как-то сопоставить его ожидания с той работой, которая нужна будет, не допустили момента его выгорания и разочарования в этом добровольчестве. Вот это очень важно вообще.
Год добровольца. Вы знаете, я обратила внимание – хотя это такой мощный ресурс! – на волонтеров серебряного века. Вот «серебряные волонтеры» они называются – пенсионеры. Я именно это движение почувствовала, когда нам начали вдруг звонить и приходить волонтеры вот такого возраста. Хотя с нами они периодически сотрудничали, но как? От организаций церковных. Они приходили и на ярмарках участвовали.
Вы знаете, они имеют потрясающий эффект, эти люди, которые говорят, что нужно помочь детям, которые выходят к людям. Они какую-то такую не молодежь именно, а вот человек с опытом привлекает людей. И они считают, что это хороший фонд. «Раз тут такой человек, ему можно доверять». У нас один волонтер (я просто скажу, что это большая сумма) за один день привлек 13 тысяч, просто легко – одна говоря и с людьми общаясь. Она вызывала такое мощное доверие у людей!
Елена Иванова: Вот это да!
Наталья Широкова: Это удивительно!
Елена Иванова: То есть именно люди старшего возраста?
Наталья Широкова: Старшего поколения, да. Приходят, выходят на связь, хотят помогать.
Елена Иванова: А с чем это связано?
Наталья Широкова: Я не знаю. Может быть… Я говорю: «Вы откуда к нам?» Они говорят: «Общество «Знание», где у нас получают дополнительное образование пенсионеры. Мы решили развивать вот такую добровольческую деятельность». Может быть, это связано с Годом добровольца, потому что раньше вот не было такого организовано.
Елена Иванова: А вот есть данные, что за этот Год добровольца волонтеров стало в два раза больше. Хочется понять – кого стало в два раза больше? Опять же этих мальчиков в красивых жилетах или…
Алексей Деткин: Мне кажется, и тех, и других. Потому что все-таки в России… Русские – это все, кто живут в России, поэтому без привязки к национальности, да? У нас испокон веков были мастера и подмастерья. То есть: отдавая – приобретаешь. И здорово, когда твой ученик перерастает в мастера, да? И вот мы испокон веков передавали плотничество, строительство чего-то. То же самое сейчас, мне кажется, просто назрело. И то, что этот год действительно такой активный… Смотрите, сейчас и спорт в последние два-три года набирает обороты. И как раз параллельно, потому что и здесь активные, и здесь активные. Вопрос в том, что эти, может, не хотят, в спорт все идут, но вот они нашли, потому что пришло, наверное, такое осознание у людей, что нужно что делать.
Потому что жизнь у нас сегодня с такой скоростью бежит, не знаю, просто как «Ласточка», скоростные поезда. И то же самое. Мне кажется, люди это начали понимать и осознавать, что просто год пролетает, а что ты сделал? Ну, купил одно, купил другое. Ну, получил образование. Что еще? А когда ты через себя пропускаешь каких-то людей, то ты совершенно по-другому… И я горжусь именно тем, что у меня есть такой слоган мой: «Я реализуюсь через людей». То есть ты входишь в жизнь людей именно не со своими какими-то: «Этому дал, тому дал», – а какие-то именно знания, опыт, как мастер. И ты смотришь – он перерастает и потом тебя начинает поддерживать, еще больше начинает делать
Вот это, мне кажется, Год волонтерства как раз показывает. И здорово, что у нас поколение сейчас, реально волонтеры приходят. Мы делаем забеги, у нас есть уже взрослые, допустим, такие скоростные вертикальные. Но если мы делаем где-то в населенном пункте, в сельской местности, то к нам приходят взрослые, пенсионеры, кому за 50, педагоги, которые уже на пенсии. Они очень активные! То есть на самом деле педагоги-пенсионеры, кто сейчас на пенсии, или мудрые люди, вот так их назовем, не пенсионеры, мудрые люди – они реально активные. Надо просто до них достучаться, дойти, потому что они и интернетом не пользуются, а кто-то вообще телевизор не смотрит. И нужно как раз, наверное, сейчас создать что-то, что позволит им донести информацию. И мы просто получим такой эффект от этих людей!
Елена Иванова: Сразу скачок, да?
Алексей Деткин: Мне кажется, в два раза еще.
Елена Иванова: Можно говорить о том, что именно за этот год произошел какой-то ментальный прорыв, что ли, когда люди действительно стали воспринимать добро как часть культуры и как часть себя? Гульнара, как вы считаете?
Гульнара Гарифулина: Да, когда мы узнали о том, что год будет посвящен как раз волонтерству, были очень рады, потому что когда это звучит из уст президента, к этой информации отношение другое, уровень доверия другой. И отношение стало более серьезное, и осознание такое более серьезное.
Поэтому, мне кажется, наша задача как руководителей организаций, фондов – как раз уметь организовать системно эту работу, чтобы волонтерство все-таки из разового стало системным и действительно по-умному. Потому что многие люди хотят… Даже если бы не был Год волонтера, я думаю, что все равно такой порыв у людей бы был. Многие люди хотят помогать, но не знают как. И я думаю, что очень важно как раз освещать и давать информацию, что волонтерство – это по-разному. Необязательно приходить в детский дом. У нас есть волонтеры, которые помогают транспортом, которые делают фотографии детей, детских домов…
Елена Иванова: Опять же разные виды волонтерства, кому что подходит.
Гульнара Гарифулина: Ну да.
Елена Иванова: Вот по поводу системной организации как раз вы упомянули, хочется спросить. Заявлено, что будет выделено 7,5 миллиарда рублей на развитие волонтерства. Вот куда эти деньги пойдут? На что они будут направлены? И на что в первую очередь необходимо, чтобы они были направлены?
Ирина Варфоломеева: Мне кажется, еще в том числе мотивационное участие, организация мероприятий для волонтеров. Потому что я вспоминаю себя, мои первые шаги в волонтерстве, уже осознанные. Это было корпоративное волонтерство. Я работала в американской компании, и там за это вообще было поощрение в виде дополнительных дней к отпуску. То есть съездил в детский дом – тебе несколько дней отпуска.
Елена Иванова: Опять же поощрение.
Ирина Варфоломеева: Да. И мне кажется, в этот год особенно корпорации российские сделали такое дополнительное, скажем так, усилие и привлекали сотрудников своих компаний. В частности у нас рывок был в развитии проекта «Мастерицы», где мы приезжаем в компании и в формате тимбилдинга мы подстраиваемся под требования компании. Сотрудники шьют интересные современные игрушки, то есть такие «мимимишек», как мы говорим. И люди общаются. То есть это идет такое позитивное влияние на коллектив, идет такое неформальное общение, но при этом люди делают доброе дело. Кто-то покупает эти игрушки, и деньги идут в фонд прямо на месте. Или мы их реализовываем на ярмарках.
То есть вот эти новые форматы этот год возродил и усилил. Потому что все начали искать, даже корпорации… Кстати, большой в нашем случае фонд, огромный, скажем так, аудитория волонтерская, они начали искать интересные такие форматы, и мы им это предложили. И мне кажется, что такие поиски, постоянный поиск – в этом залог успеха.
Что касается дополнительных денег, то мне кажется, что для мотивации волонтеров это очень важно. Когда я начинала еще в фонде «Подари жизнь» волонтером, нам всегда как волонтерам предлагались различные билеты в театры, например. Вы знаете, кажется, что это мелочь, а это было безумно приятно, когда ты можешь пригласить маму, и вы вечером пойдете в театр. И мама знает, что ты не просто купил этот билет, а что тебе это дали за заслуги. И мы понимаем, что весь ряд волонтеров. И мы сидим, знаете, как избранные. И это что-то большее, чем просто билет, который стоит определенных денег. Это какое-то признание.
И если бы деньги пускались именно на мотивирующую такую часть волонтерства, чтобы волонтеры понимали, зачем они это делают и что их ценят – и государство, и работа, и друзья, – было бы, мне кажется, здорово.
Елена Иванова: Ну а вашим фондам государство помогает? Наталья, как у вас?
Наталья Широкова: Нет, государство нашему фонду не помогает. Я бы хотела… Ну, оно помогает, я бы сказала, грантами, государство. Это Фонд президентских грантов, например. Мы уже третий год подряд выигрываем каждый раз сумму на выполнение какого-то проекта.
Елена Иванова: Но их еще выиграть надо, эти гранты.
Наталья Широкова: Да. Ну, у нас замечательный начальник в фонде, и она выигрывает год за годом эти гранты. Это очень большое подспорье. Правда, мы их пускаем не на поддержку пока волонтеров, потому что наша основная задача – семьи с онкобольными детьми. И у нас есть такая программа «Курс на счастье в семье». Поэтому мы держим курс на счастье в семье и под эти программы уже подбираем волонтеров.
Знаете, что я хотела сказать еще? Это все хорошо, что когда… Во-первых, я считаю, что волонтерство должно быть осознанное. Потому что есть еще знаете какой нюанс? Во многих фондах, я уверена… Вот у вас есть программа. Мы обучаем волонтеров, мы тратим на это ресурсы – и свои, и привлеченные. Потому что все равно фонды – это сейчас не те люди, которые просто пришли и хотят помогать, а это профессионалы своего дела. Недаром вас приглашали обучить, потому что всем должны заниматься профессионалы. Естественно, мы тоже привлекаем для обучения волонтеров. Например, работать в лагере – это очень большая ответственность, это нужно знать мельчайшие нюансы. Очень много людей – психологов, онкологов. И когда человек вдруг перед выездом говорит: «Я не поеду», – а ты потратил на него два-три месяца обучения…
Елена Иванова: А бывает такое, да?
Наталья Широкова: Бывает.
Елена Иванова: А что? Испугался?
Наталья Широкова: Бывает.
Елена Иванова: Или что? Или просто планы изменились?
Наталья Широкова: Планы поменялись.
Елена Иванова: Планы поменялись.
Наталья Широкова: Съездил, одну смену отработал – и не понравилось, как-то по-другому ощущения были, что должно быть.
Елена Иванова: То есть вопрос ответственности действительно очень интересный.
Наталья Широкова: Очень интересный.
Елена Иванова: Волонтер же действительно должен нести эту ответственность. Как люди это принимают?
Наталья Широкова: Ты не понимаешь, как с ними строить отношения потом. Я имею в виду – как защитить фонд в таком случае. Соглашение – можно, да? И требовать потом с него деньги? Я не понимаю!
Елена Иванова: Гульнара, как это делается?
Гульнара Гарифулина: Ну, отталкиваясь от той практики, которая у нас есть, действительно есть волонтеры, а есть сотрудники в фонде. И вот у нас сотрудник, у него должность «психолог», то есть он курирует проекты, и он сопровождает волонтеров и обучает. И как раз наличие кураторов, психологов помогает предотвратить вот такие…
Наталья Широкова: Это все есть. Нет, не помогает.
Гульнара Гарифулина: Ну, значит, надо…
Елена Иванова: То есть он несет за них ответственность фактически?
Гульнара Гарифулина: Смотрите, у нас очень ответственный проект «Наставник» – это длительное индивидуальное сопровождение ребенка из сиротского учреждения, подростка. Понимаете, какая ответственность? Когда мы вводим наставника, мы должны быть уверены, что он через неделю не передумает, потому что это дети, у которых была огромная травма.
Алексей Деткин: И если их снова бросить…
Гульнара Гарифулина: Да, и снова вот это предательство. И поэтому все наши наставники-волонтеры мотивированы не материально, то есть никаких денег они, конечно, не получают. Поэтому здесь задача психолога – понять мотивацию, понять, сможет ли человек как минимум год общаться с ребенком, то есть по правилам проекта, сопровождать его. И работа психолога – как раз сопровождение волонтеров в процессе. У нас проходят встречи.
Вот завтра у нас в Иркутске будет проходить встреча наставников, где происходит поддержка друг друга, где они проговаривают какие-то ситуации, как быть, делятся своим опытом. И вот эти встречи – это потрясающий мотивирующий эффект. Потому что когда человек один на один остается с тем, что ему сложно, он не знает, как с этим поступить, то наставник всегда на связи с психологом лично по телефону и лично встречается. И вот как раз…
Наталья Широкова: Это взрослые люди у вас?
Гульнара Гарифулина: Это взрослые люди.
Наталья Широкова: А вожатые – это студенты в основном, поэтому им проще, легче. Вот у осознанных взрослых людей немножко другое отношение. У них все-таки есть вот это: «Раз я приручил…»
Гульнара Гарифулина: Чувство ответственности, конечно.
Наталья Широкова: Да. У молодых людей это легче происходит. У них в первую очередь ощущение своего Я: «Ой, мне некомфортно». И неважно, что… И знаете, порой, если даже у него есть какая-то совесть, но ему некомфортно и он не хочет, то лучше пусть он уйдет, потому что заставлять…
Елена Иванова: Потому что дальше хуже будет.
Наталья Широкова: Да, потому что дальше будет и ему, и детям… А они же все считывают, все чувствуют. Но защититься в этом случае мы никак не можем. Потому что проект не идет постоянно, он есть только летом. Это набор команды на определенный проект.
Елена Иванова: В любом случае риск каждый раз, да?
Наталья Широкова: Конечно.
Елена Иванова: Алексей, вы хотели что-то добавить?
Гульнара Гарифулина: Я хочу вступить в защиту все-таки молодых волонтеров, студентов и школьников. Мы тоже с ними работаем, мы тоже с ними работаем. Здесь очень важно выстроить. Опять же как мы выстраиваем свою работу? Среди них есть, как правило, лидер. И наша задача – работать с этим лидером. А лидер уже хорошо знает каждого, насколько он ответственный. И на те участки работы, которые необходимо выполнить, он расставляет людей, мотивирует и контролирует их.
Наталья Широкова: Я тоже их не оскорбляю. Я их обожаю.
Гульнара Гарифулина: Нет-нет, я говорю о другом.
Наталья Широкова: Но существуют вот такие проблемы.
Елена Иванова: Алексей, пожалуйста.
Алексей Деткин: Как раз вопрос был о бюджете, да? То есть я человек, который в бизнесе и волонтер.
Елена Иванова: Вот я знала, что вы ответите.
Алексей Деткин: Про деньги давайте поговорим.
Елена Иванова: Куда направить деньги?
Алексей Деткин: Мое мнение, это опять же точка зрения бизнеса. То есть нужно понять, куда ты вкладываешь, чтобы эффект потом веером пошел, не вот так где-то лечить, а именно… Потому что мы здесь находимся, здесь лидеры уже фондов, которые на ногах стоят, уже есть свои школы, еще что-то такое. Но очень много фондов, которые не развиваются, у них просто нет навыков и знаний. И здесь как раз иногда бывает… Фонд «Берегиня» понимает, что у меня есть консалтинговое агентство, и они пришли ко мне с запросом: «Можете помочь как друг?» Я говорю: «Да».
Понятно, что за консультацию мою, за разработку проекта они бы отдали энную сумму, и это не 10 тысяч рублей, а это было бы… От 50 и выше мои услуги стоят, допустим, концепция. Им это обошлось бесплатно, потому что мы фактически как партнеры. Но есть другие, которые тратят деньги, и не понимают, чтобы этот эффект расходился. И как раз для таких нужно создать, наверное, какую-то школу как раз управления фондов, направить туда часть денег из этого бюджета, чтобы их научили, кто возглавляет фонды, как правильно бюджеты планировать, как правильно делать пиар-кампании, как продвижение делать, как зазывать людей. Это же вовлечение, правильно, целая наука. То есть вовлечь людей, чтобы они были вместе с тобой как одна команда, как одно целое достигли результата, а потом от этого получили вау-эффект.
Елена Иванова: А есть такие инициативы? Как вы думаете, будет это сделано?
Алексей Деткин: Мне кажется, тот, кто найдет… Получается, что в фонд пришел бизнес-тренер. Я являюсь бизнес-тренером, я этому фонду помогаю.
Елена Иванова: То есть это локально будет решаться, в каждой организации?
Алексей Деткин: Да, скорее всего, локально. А здорово, если бы это было привлечение, потому что некоторых экспертов нужно за деньги приглашать, потому что не все у нас в России, к сожалению, не все пойдут. «Ну и что, что вы благотворительная организация?» Ко мне пришли, я говорю: «Вы благотворительная?» – «Да». – «Я вам помогаю так». А есть люди, которые приходят: «А вы же там помогли, помогите и нам». А я такой: «Вы коммерческая организация?» – «Да». Я говорю: «Счет». То есть вопрос в этом. Не все. А кто-то счет и туда выставляет, и туда.
И задача – как раз найти больше таких людей, создать для них, может быть, инкубатор такой. Туда будут руководители фондов приезжать и будут реально обучать всем наукам менеджмента, управления персоналом и тому подобному. Потому что, к сожалению, вот я знакомлюсь с некоторыми, и там нет этого. Как раз наверное, Гульнара об этом больше расскажет.
Гульнара Гарифулина: Я хочу поделиться конкретным опытом. В этом году в Иркутской области я с коллегами запустила проект, он так и называется – «Бизнес-тренеры для НКО». То есть у нас в течение года прошло несколько… То есть бизнес-тренеры обучают сотрудников, в том числе руководителей фондов, как работать с волонтерами, как работать с персоналом, как строить бюджеты, стратегическое планирование. Поэтому все зависит только от нас.
Ирина Варфоломеева: Хорошо еще использовать государство как ресурс, вот создание такой платформы. Очень важное такое слово сейчас – нетворкинг.
Наталья Широкова: Я с Ириной согласна.
Ирина Варфоломеева: То есть мы собрались, и мы уже даже вчетвером сегодня обменялись уникальным опытом, как мы говорим – кейсы интересные. И создание такой платформы, иногда только у государства есть такие ресурсы, чтобы создавать форумы, где не просто выступят люди, а где будут какие-то мастер-классы.
Елена Иванова: На постоянно основе?
Ирина Варфоломеева: Да. И это очень важная тема.
Наталья Широкова: Я Ирину хочу поддержать. Мотивация. Вот куда направить этот бюджет? Это создание такой площадки, причем в каждом городе.
Ирина Варфоломеева: В крупных.
Наталья Широкова: У нас часто негде собраться волонтерам. Наш офис – это очень маленький офис, очень маленький. И я понимаю, что им хочется какой-то, извините, тусовки, общаться, пить чай, придумывать. А я им не могу предоставить эту площадку. У нас нет такой площадки.
Ирина Варфоломеева: Такие кейсы обмена. Когда у меня был опыт работы в иностранной компании, как раз я отвечала за корпоративную социальную ответственность во многих странах, в 12 странах, включая Россию и страны СНГ. И я видела, что иногда действительно вот такие корпорации могут быть с такой платформой, где опыт. Мы называли это – серия мероприятий, которые по сути одинаковые мероприятия, но мы их масштабировали в рамках разных стран. И я понимала, что вне зависимости от отличий таких культурных (казалось бы, где Армения, где Грузия, а где Россия), но я понимала, что все равно вот эта социальная ответственность базируется на личностях, на таких действительно качественных вложениях локальных людей.
И когда у тебя есть база, такая платформа, ты можешь очень легко реализовывать эти проекты. То есть уже не тратишь столько ресурсов, как бы создавая в каждом отдельном регионе, например, что-то заново, а ты используешь рабочую модель.
Елена Иванова: Хорошо.
Алексей Деткин: Шаблоны, какие-то кейсы уже рабочие берешь и разбираешь, дальше внедряешь.
Елена Иванова: Спасибо. К сожалению, у нас очень мало времени остается. Мне бы хотелось в заключение попросить вас дать какие-то практические советы вот тем людям, которые хотят стать волонтерами. Вот я хочу стать волонтером – что мне для этого нужно делать? Наталья.
Наталья Широкова: Я тоже хочу сказать, что в первую очередь вообще нужно познакомиться… Например, у нас есть такое, что пишут: «Я хочу стать вашим волонтером. Что вам нужно? Что я могу делать?» Очень хочется, чтобы человек перед этим ознакомился с сайтом, с какими-то социальными сетями, чтобы посмотрел хотя бы, чем занимается фонд, и близко ли ему это. Затем пришел, познакомился с фондом либо на какое-то собрание, заполнил анкету. То есть вот этот процесс, где можно подобрать ему дело прямо по душе. Вот когда по душе… Я 22 года в студии-театре «Манекен» нахожусь волонтером. Я за свои спектакли не получаю ни копейки.
Елена Иванова: Потому что нравится!
Наталья Широкова: Потому что мне нравится. Я от этого испытываю невероятный кайф. Если волонтер будет испытывать будет испытывать от того, что он делает добро, общается с людьми… Я в мастер-классе, я поехала, отвезла что-то. И все время от этого у меня есть ощущение: «Вау!»
Елена Иванова: Здорово! Ирина, ваши рекомендации?
Ирина Варфоломеева: Мне кажется, что каждый человек прежде всего должен задуматься о том, что если он хочет получить еще один ресурс для счастья, знаете, такого беззаветного, скажем так, то он обязательно должен стать волонтером и не бояться обращаться в тот фонд, который ему действительно близок, писать, звонить. И я уверена, что никогда в фонде не откажут. Во всяком случае, мы, «Гольфстрим», мы всегда очень рады. У нас очень много направлений! И обязательно найдем комфортное для каждого человека. Поэтому не бояться и знать, что «волонтерство» – это равно «счастье».
Елена Иванова: Здорово! Гульнара, ваша рекомендация начинающим волонтерам?
Гульнара Гарифулина: Во-первых, я хочу сказать, что быть волонтером – это классно, это здорово, это огромный ресурс. Есть интернет, в интернете все есть. Действительно, определитесь, как вы хотите помогать. Зайдите в интернет – там много информации. Ну и конечно, я призываю присоединяться к проектам «Наставник». Они не только в Иркутске реализуются, но и в других городах. И если вам интересен этот проект именно в Иркутске, заходите на сайт nastavnik38.ru – писать нам письма и становиться волонтерами.
Елена Иванова: Здорово! Ну, Алексей, подытожьте.
Алексей Деткин: Я опять о своем, да. Нужно просто делать. То есть, если захотелось, не откладывайте на завтра. Вот захотелось – тут же вбил в интернет, тут же позвонил, тут же приехал и пообщался. Потому что если мы начинаем откладывать – это опять завтра. А завтра – еще на завтра. Поэтому всегда у меня девиз: делай!
Елена Иванова: Но все-таки что именно делать?
Наталья Широкова: Добавить слово можно? Делай – получится!
Алексей Деткин: Получится, да. Обратиться в фонд. То есть получается, что я волонтер фонда «Берегиня» по помощи детям с онкологическими заболеваниями. Просто прийти, он находится на улице Стахановской в городе в Пермь. Либо зайти на сайт. Тем более что можно помогать, многие не знают, можно помогать в любом городе. Находясь в Перми, можно помогать в Иркутске, можно помогать в Сочи, в Москве либо в Челябинске – в любом городе. Потому что, знаете, у нас Родина, Отечество – оно у нас большое. Сегодня ты живешь в Казахстане, а родился, допустим, в Нижнем Новгороде и хочешь помочь кому-то, именно своим. Либо наоборот ты помогаешь. И это здорово, что на сегодняшний день нет границ, можно просто зайти, позвонить. И даже на сегодняшний день на это денег не надо тратить. Связаться, пишешь в фонд. И на сегодняшний день все фонды отвечают. Ну, не знаю…
Елена Иванова: А любой человек может стать волонтером? Какие возрастные ограничения? Есть какие-то?
Алексей Деткин: Любой человек. Желание – и делать!
Наталья Широкова: Есть проекты, в которых есть возрастные ограничения. У нас, например, в отделение до 18 лет не пускают детей, только 18+. Есть. Вот если в отделение, то есть.
Алексей Деткин: А так помогать можно – игрушки делать.
Наталья Широкова: Да. Нам активно помогают школьники тоже по своим акциям. Помогать можно.
Ирина Варфоломеева: Самому взрослому волонтеру 86 лет, который принял участие как раз таки в футбольном празднике, который был у нас.
Елена Иванова: В Чемпионате мира по футболу? 86 лет? Замечательно!
Ирина Варфоломеева: Поэтому мы как фонд стремимся и призываем в любом возрасте, когда есть возможность людям, которые постарше, и приобщиться, и выйти в общество, и пообщаться, и действительно вызвать доверие, потому что все мы любим бабушек, это у нас в крови. Поэтому ограничений, на мой взгляд, нет.
Наталья Широкова: Вообще волонтерству все возрасты покорны.
Елена Иванова: Вот это прекрасно! Ну что же, спасибо, спасибо большое. Ну, что сказать в заключение в такой программе? Во-первых, низкий поклон, низкий поклон всем, кто занимается волонтерством, кто не сидит ровно, а кто каждый день, как было сказано, встает и делает добро. И ничего, не смотрите на то, что Год волонтера заканчивается. Вот каждый день, поверьте, идеально подходит для того, чтобы начать делать добрые дела.
И во-вторых, я еще хочу обратиться к молодым ребятам, которые нас смотрят. Запоминайте правильные имена: Гульнара Гарифулина, Ирина Варфоломеева, Алексей Деткин, Наталья Широкова. Это люди, которых нужно запоминать. Это люди, с которых не стыдно брать пример. И вот такими, как они, быть по-настоящему, простите за сленг, по-настоящему круто! Вот круто, и все тут.
А это была «ПРАВ!ДА?» на Общественном телевидении России. Спасибо, что выбираете нас. Всего вам самого доброго! До свидания.
Оригинал статьи на otr-online.ru
Иметь старшего друга, который в нужную минуту поддержит или даст хороший совет, очень важно для каждого. Особенно, в таком человеке нуждаются воспитанники детских домов. Если Вы хотите дарить тепло своей души ребенку из детского дома, научить чему-то интересному или просто общаться: станьте ему другом.
Присоединяйтесь к проекту «Наставник».
Последние новости
Акция «Семья вместо подарков»Благотворительный фонд «Дети Байкала» традиционно запускает акцию «Семья вместо […]
Привязанность – фундамент развития личности7 и 11 ноября в рамках проекта «Подари ребенку семью», прошли семинары «Школы […]
Зачем нужны эмоции?Тренинг «Хорошие отношения» Благотворительного фонда «Дети Байкала» продолжает свою […]
